Корреспондент Metro побывал на съёмках фильма “Гороскоп на удачу”, где Дмитрий Нагиев впервые играет астролога-карлика.
Знакомы с нашей газетой Metro?
Да, конечно. Это замечательная газета. Хотя бы таким образом, давая вам интервью, я прикоснусь к метро.
Вы не ездите на метро?
Давно там не был, скажу честно.
А откуда вы тогда знаете про нашу газету?
Газету вижу регулярно, потому что на метро ездит мой папа. Он мне даёт читать заметки, что называется “про нашего мальчика”.
В 30-градусную жару в синтетическом костюм, в шапке и с бородой... Где вы берёте силы на то, чтобы в таком виде играть шуточного персонажа?
Я не знаю. Помните, когда у О. Генри спросили: как вы из головы берёте столько сюжетов. Он сказал: из ноги их брать гораздо сложнее. Поэтому я просто живу мечтой о том, что это всё скоро закончится сегодня.
Как вы вообще подписались на эту роль?
Мне интересны эксперименты. Я уже когда-то снимался толстым. Мне было любопытно попробовать грим. Хотя грим – это второе зло после войны, которое я ненавижу. Но когда мне режиссёр рассказал, что в “Гороскопе на удачу” мне предстоит сыграть карлика, я тут же согласился.
То есть вас привлекло в персонаже не то, что он астролог, а то, что карлик?
Да. Роль невеликая, но мне хотелось попробовать.
А вот сама тема гороскопов вам близка?
Нет. Я ненавижу гороскопы. Я в них не верю, я их не читаю, не смотрю, не слушаю. Я верующий человек.
Вы бы не обратились за помощью к астрологу, как это сделал главный герой Максим в фильме?
Я очень невнимательно читал сценарий, поэтому я не особо понимаю, какого ляда он ко мне припёрся. Зато мне, как и вам, будет потом интересно посмотреть фильм.
Вот вы по знаку зодиака Овен. Вы, наверное, это знаете. Считается, что овны прямолинейные, горячие и иногда даже агрессивные. Как вы считаете, это про вас?
Да, я в курсе, что я Овен. Я не очень понимаю и не очень люблю людей, которые оправдывают своё поведение знаком зодиака. Дерьма и так хватает. И всё своё зачастую вылезающее нутро я не оправдываю всё-таки знаком зодиака. Я пытаюсь плясать от песочницы детства.
Я заметила, что вы много импровизируете на площадке. Расскажите, что вы привнесли в свою роль?
Знаете, когда режиссёра картины, в которой я снимаюсь параллельно, спросили, а импровизирует ли Дмитрий на площадке, он ответил: Дмитрий иногда обращается к сценарию. Когда речь идёт о классике, я стараюсь придерживаться сценария. Например, я снимался в киноверсии повести Достоевского «Кроткая». Там я старался держаться в рамках слога мастера. Где мне режиссёр позволял поддать жару, я это делал. Из ста накиданных мной шуток, хотя бы три он взял в работу. Импровизировать можно, если ты точно знаешь канву – персонажа, его характер. Если ты можешь его полностью оправдать и объяснить. Сначала я это делаю наедине по дороге на съёмке или с утра, сидя на горшке. А потом я уже импровизирую на съёмках или не импровизирую, если, что называется, не задымило.
И как вы оправдываете своего персонажа астролога-карлика?
Как? Это не ваше дело, ваше дело поверить, смотря готовый материал. Если вы не поверите, значит, я это плохо сделал.
Как вы придумали амплуа сексуального дерзкого мачо, которое вы эксплуатируете в телешоу?
Я никогда ничего не придумывал. Во многом я – это я. Если кому-то вдруг померещилось, что это мачо, значит, я пока ещё нормальный пацан. Хомяк умер, а колесо ещё вертится. Людей не обмануть, и когда артисты и телеведущие рассказывают, а то и книги пишут о своих сексуальных похождениях, то это в худшем случае отдаёт голубизной, а в лучшем случае вызывает улыбку неудобства, как будто ты просто подглядываешь за онанирующим. Я – это я. К сожалению или к счастью, я просто такой.
Вас часто просят пошутить?
К счастью, нет.
А что вы делаете, чтобы быть смешным?
Я думаю. У меня есть домашние заготовки. Вот чтобы вы поняли, я приоткрою слегонца завесу. (Прим. ред. – В этот момент Нагиев достаёт мобильный телефон и пролистывает текст на экране). Вот это всё заготовки для нового телешоу, которое я буду вести. А есть сиесекундная реакция. Вот мне повезло, она у меня есть. Я, конечно, стараюсь не выходить на экран сразу от плиты.
А почему вы носите очки?
Когда-то, в 90-х, это была дань моде, а сейчас в очках я Дмитрий Нагиев, а без очков я просто лысый дядька. (Смеётся.) Ещё одна причина – паралич лицевого нерва.
Но вот я сижу рядом, и его совсем незаметно.
Это просто моё спокойствие. Я учился всё-таки не на ведущего шоу, а на актёра. Как говорил наш мастер, приклеил усики или надел очки – и это уже не ты. Поэтому дома я без очков, и это я. Если можно было бы, я наклеил бы усики, а усики не всегда получается, поэтому я в очках.
В чём секрет вашего успеха?
Очень важен шанс. Когда мне в прошлом году один из руководителей нашего государства сказал, что я перевернул понимание ведущего на экране, что я большой молодец, я, набрав всю смелость в оставшиеся пазухи, ответил ему: я всегда был молодцом – важен шанс. Я не стал в свои 40 с большим хвостиком лучше. Просто стали выпадать эти шансы. А дальше либо пан либо пропал. От этого вдруг получается шоу “Голос”, “Кухня”, “Физрук”.
Правда, что вам не нравится ваш образ в сериале “Кухня”?
Мне очень нравится образ моего героя в “Кухне”. Но мне непонятно, почему его зовут так же, как меня. Хотя он не имеет ко мне никакого отношения. У нас нет ничего общего. Мы с ним разве что полные тёзки. Открою секрет, эта роль была написана для звезды шоу-бизнеса. Я вам больше скажу, эта звезда шоу-бизнеса снялась в пилотной серии. И роль носила абсолютно информативный характер. Она не несла на себе никакой смысловой нагрузки, кроме как просто ресторан данного человека. Но когда Дмитрий Дьяченко посмотрел отснятый материал, то понял, что это провал. Тогда Дмитрий приехал ко мне и стал меня уговаривать. Я не хотел занимать чужое место. Но после длительных уговоров я согласился. Поэтому просто поменяли имя – его на моё. Но дальше, когда стали снимать, я стал импровизировать. И режиссёр понял, что героя можно вытянуть на первый план. И с героем по сценарию стали происходить чудовищные вещи. И когда я спросил авторов, почему я весь в экземе, обкаканный, описанный сверху с потолка, в женских стрингах, осталось только мне в зад вставить швабру, на что они ответили: это вызов, мы пошли писать.
Что самое главное для актёра?
Шанс и терпение.
А вы верите в удачу?
Если не верить, то совсем всё фатально. Всё-таки я закончил институт в 26 лет, и уже 20 лет верю в старуху удачу.
