Спуск в подземную реку можно найти в самых неожиданных местах. Например, наш – укрытый кафельной плиткой люк посреди старого кафе, название которого диггеры просили не раскрывать. Местный бармен манерно отмахивается: его не удивляют люди с оборудованием между накрытых золотыми скатертями столиков.
– Пару лет назад тут часто бывал один, прыщавый такой, с хвостом. Девок за триста долларов до Александровского сада водил, – рассказывает бармен Алексей за чашкой кофе.
Пока диггеры ушли на разведку, Алексей вспоминает свои подземные истории.
- Мне тогда лет 12 было, мы жили На "Кировской" (сейчас станция "Чистые пруды", - прим.ред.). Я заводила был, ничего не боялся. И вот мы ночью остались в метро после закрытия, прыгнули на пути и пошли по тоннелям гулять. Несколько часов идем и тут видим - дверь. Я как самый хорохористый тяну за ручку, и застываю на месте. Чуть в штаны не наложил. Открываю - а там Ленин?
- Неужели живой?
- Да нет. Это мы в мавзолей попали. А я ничего на свете не боюсь как мертвецов и гробов. Мама мне все время говорила "Леша, бойся живых, мертвые тебе уже ничего не сделают", а я все равно боюсь.
Под нами один из притоков главной подземной реки города – Неглинки. Через нее как раз и можно попасть к Александровскому саду и Кремлю, у стен которого она впадает в Москву-реку. Лазить сюда начали давно, даже знаменитый публицист Владимир Гиляровский описывал каменные своды Неглинки 100 лет назад. Но сейчас чаще всего спускаются нелегально.
Чтобы попасть в реку, нам пришлось ждать почти два месяца – из-за постоянных дождей в начале осени уровень воды в притоке сильно поднимался, и нас, новичков, просто унесло бы вниз по течению. И даже сейчас, когда вода чуть выше щиколотки, идти против течения трудно – огромные сапоги до середины бедра то и дело всплывают, а дно под ногами неровное, с наростами, которые сами диггеры называют «потыками».
– Осторожно, здесь «потык»! – перекрикивает шум потока руководитель нашей группы диггер Юра Свешников, предупреждая о новых неровностях. Опускаю голову вниз, чтобы рассмотреть «потык» получше, и тут происходит страшное – фонарь соскальзывает с каски и его уносит течением. Вокруг смыкается темнота. В панике опускаю руки в воду и на счастье успеваю поймать погаснувший фонарик. Правда не целиком.
– Ну ничего, это жертва подземным богам! – пытается подбодрить меня Юра, натягивая мокрый налобник мне на голову.
Ориентироваться под землей тяжело – воздух необычно легкий и очень влажный, свет только от фонарей, крепко стоять на ногах не получается. Но вода внизу очень чистая, и никакой вони в самом коллекторе нет – она только в нишах, куда попадает мусор и гниет.
– По идее тут должно быть очень чисто, но автомойки, например, незаконно сливают сюда отходы, – объясняет руководитель нашей группы диггер Юра Свешников. – А один раз мы застали слив с ликеро-водочного завода!..
По сути, здесь существуют две главные опасности – неожиданная волна и черная плесень, но диггеры уверены, что если подземельем заняться, то сюда можно смело организовывать легальные туры. Депутаты Госдумы поддержали идею диггеров.
– Будет сделан депутатский запрос по очистке коллектора, как только выяснится, за кем это закреплено, – заявил Metro координатор отделения ЛДПР по юго-востоку Москвы Александр Филиппов. – Это даст возможность организовать экскурсии по подземной исторической Москве.
Однако первым подземным туристам нужно быть готовым и к тому, что воспринимать реальность на поверхности первое время после подъема будет нелегко. Поднявшись из подземного русла реки, я поувствовала головокружение и непривычную легкость, которая не проходила несколько часов. То же самое произошло и с фотографом, который, как и я спускался в коллектор впервые. По одной из наших версий, это могло произойти из-за небольшого скопления метана под землей, хотя руководитель группы Юра заверил нас, что это не так.
– Тут причин много: и банально физическая нагрузка, во вторых эффект первого впечатления от проникновения в совершенно другой-подземный мир. Это часто так бывает: там, под землей, пространство и время воспринимаются совершенно по другому, – объяснил он. – И атмосфера в прямом и переносном смысле другая. Поэтому, всегда когда "выбрасываешься", внешний мир воспринимаешь по другому, как то ярче что ли. Даже, если на улице темно и дождь!
