В субботу на Воробьёвых горах состоится большой бесплатный концерт Megafonlive, в котором примут участие самые любимые рокеры страны – от Земфиры до «Чайфа». Владимир Шахрин рассказал Metro о главных сюрпризах этого музыкального марафона, а также о внуках, санкциях и главном секрете своего счастья
На Megafonlive между концертными площадками в Москве и Санкт-Петербурге будет установлен телемост. Вам подобные навороты не мешают?
Это уже четвёртый концерт Megafonlive, который мы играем. И всегда были эти телемосты, так что опыт определённый есть. Это интересно и зрителям, и нам, музыкантам, потому что мы в разных городах видим друг друга и репетируем и это необычный и любопытный творческий процесс.
Какой самый неожиданный концерт вам вообще доводилось давать?
Были такие, и это в основном камерные акустические концерты, которые вдруг происходят в непредназначенных для этого местах. Мы играли несколько концертов для солдат практически в землянках во время Чеченской войны. Это и концерт на атомном подводном крейсере «Екатеринбург», мы там какое-то время и жили, и выступали. Играли и в госпитале ветеранов войн, играли в реабилитационном центре для наркозависимых, чтобы поддержать ребят, настроить их на нормальное настроение. Для таких концертов мы покупаем рабочие гитары, играем и потом их дарим, чтобы осталась память.
А у вас есть такие памятные подарки?
Помню, как мой дед подарил мне 401 «Москвич», на котором он ездил, а потом и мой папа. "Москвич" до сих пор у нас жив, на капитальной реставрации, это прямо настоящая фамильная ценность.
А ещё я хорошо помню, что первый комплект отличных настоящих американских гитарных струн мне подарил Андрей Макаревич. Мы вместе летели в самолёте тогда ещё из Свердловска, Макаревич был в приподнятом настроении, мы разговаривали и он в какой-то момент сделал этот царский подарок просто так.
На предстоящем концерте все участники споют по несколько песен из творчества Цоя, что вы выбрали?
Мы сыграем где-то 4 песни Витиных. С организаторами договорились сыграть «Битника» и «Печаль», но буквально пару дней назад звонил мне Гарик Сукачёв, который взмолился: «Вова, мы разучили «Битника» и нам выбирать не из чего». Потом он предложил нам вместе её сыграть. Игорь Иванович у нас любит глобальные формы, чтобы тысячи гитаристов играли, чтобы сто человек на сцене, поэтому он хочет вытащить как минимум две группы.
А почему выбирали именно эти песни?
Когда я играю чужие песни, мне важно, чтобы они стали моими. Мы делаем каверы нечасто, но если делаем, то многие потом считают, что это наши песни. Многие уверены, что «Где та молодая шпана» наша песня, хотя это Гребенщиков, «Лошадь моя белая» тоже не наша, а Юры Богатенкова.
Как думаете, если бы Цой был жив сейчас, мотивы его творчества как-то поменялись, он выступал бы вообще?
Я думаю, что выступал, но просто очень сильно бы поменялось отношение к нему. То есть такого поклонения, как к рок герою, музыкальной канонизации не произошло бы. Так сложилось, что он ушёл практически первым из крупных величин Свердловского рока, ушёл трагически, не спился или что другое. Совпало много факторов, к тому же на тот момент ещё не было ни одной рок-легенды. Жизнь сама назначила его первой российской рок-легендой. Если бы он был жив, те, кто сейчас поют аллилуйя его песням, они бы с удовольствием эти песни плющили и говорили «Да сколько ж можно петь про восьмиклассницу 50-летнему мужику и каких он ждёт перемен». В общем нашли бы гадкие слова, это у нас умеют.
А вы лично встречались с Виктором Цоем?
Мы познакомились в 1983 году. Они приехали к нам в Свердловск. И я был на одном из их подпольных акустических концертов в общаге архитектурного института. Они там с Майком Науменко на простых гитарах играли. Науменко я слышал до этого, Цоя – впервые и сразу понравились его песни. Наша песня «Рок-н-ролл этой ночью» родилась спустя пару дней после этого концерта, и там есть строчка «вчера я был на концерте, для кого-то радость для них пустяк, один из них сказал, что любит кино, но понял я, что любит он зоопарк. Дело в том, что Цой и Науменко играли по очереди и каждый раз друг другу кидали алаверды. Майк говорил: «Я люблю группу «Кино», а Виктор: «Я люблю «Зоопарк». Собственно в припеве «Рок-н-ролл этой ночью, уууу-уу» – вот это уууканье у Цоя меня подкупило абсолютно.
Скоро стартует вторая часть вашего тура «Рождённый в Свердловске». Название такое ностальгическое. А вы скучаете по тому времени?
По СССР я нисколько не скучаю. То, что мне нравилось в СССР оно так или иначе в моей жизни осталось, то что мне не нравилось – как раз и изменилось. Иногда нам говорят, что мы играли протестную музыку, ну, может, в какой-то степени протест был, но мы не выступали против какой-то политической системы, не кричали долой Брежнева, геть Хрущёва, геть! Нет. Я понимал, что я не против чего-то боролся, а боролся за что-то: чтобы у нас была возможность слушать музыку, читать книги, которые я люблю, ездить по миру. И это в моей жизни произошло. Особо ностальгировать не по чему.
За что вы выступаете сейчас в своём творчестве?
В основном это лирика. Я не изменил своим принципам, я по-прежнему за что-то: за хорошую мужскую дружбу, за здоровый патриотизм, за здоровые отношения между людьми, за не одноразовую, а настоящую любовь, за настоящих людей, добавилось наверное, за свою семью, детей, внуков. Я абсолютно уверен, что никакого идеального государства, идеальной политической системы не существует. Это всё бред. Нашу с вами жизнь не может сделать счастливой никакой правитель, ни банки, ни деньги. Мы можем просто сами насколько нам по силам сделать жизнь счастливее. Проснулся и решил, посмотрю-ка я сегодня вот этот отличный фильм, схожу-ка я на эту выставку, встречусь-ка сегодня с друзьями. И вечером понимаешь, да я ж счастлив сегодня. Потому что счастья перманентного, как бигуди – на целый месяц, не существует.
Я всегда в пример итальянцев ставлю, у которых есть правило «дольче вита» – прекрасной жизни. Они ведь небогатые люди в основной своей массе, но они умеют получать удовольствие от чашечки кофе утром. Решат, что вот в этом дешёвом кафе продают самый лучший кофе и потом пьют его и радуются.
И никакие страшилки про железный занавес, санкции, которые нас задушат, вас не пугают?
Чем дальше от Кремля и Садового кольца, тем меньше этих настроений. Эти настроения, как ни странно, в основном гуляют в кругу достаточно обеспеченных, образованных, грамотных людей, которые живут в центре Садового кольца. Это их личные страхи. Таких людей очень немного в нашей стране. Процентов 10. Остальным до лампочки. Вот он баранку крутит, и для него важно только то, чтобы на дороге была кафешка, чтобы поесть, и мог он соляру купить и деньги бы ещё остались на садик ребёнку и школу, не на элитную, а на самую обычную. И тот, кто идёт на завод, для него главное, чтобы завод не закрылся.
Таких работяг, которые каждый день ходят на работу и создают реальный продукт – 90 процентов, и это их страна. Я понимаю, что всё это игры в санкции и антисанкции. Большие дяденьки в разных странах друг другу фигушки строят. В моей жизни с санкциями немногое изменилось, ну даже если всей семьей мы в этом году не поехали в Италию, как в прошлом году, ну отлично отдохнули на даче.
Что вам нужно для полного счастья?
Сейчас у меня есть практически всё для полного счастья. Я понимаю, что я неприличную вещь говорю, ведь у нас быть счастливым – просто дикость какая-то. Но я счастлив: у меня есть любимая работа, у меня на ней всё получается, плюс я работаю с моими любимыми друзьями, я путешествую, у меня большая отличная семья, которая часто собирается за большим столом раз в неделю минимум. Я не бываю одинок. Помните в фильме «Доживём до понедельника» была фраза «Счастье – это когда ты кому-то нужен». Я понимаю, что я нужен. Публика на концерты ходит, ребята на репетиции приходит, семья собирается. У меня много отличной музыки, виниловых пластинок, книг, хорошее вино всегда есть в доме.
Вы упомянули про книги, а что сейчас читаете?
Обычно я читаю сразу несколько книг. Я домучил недавно биографию Эрика Клэптон (британский рок-музыкант – Прим.ред.), в литературном плане она, конечно, не очень. А ещё читаю по чуть-чуть Карамзина «История государства Российского», мне такое издание красивое подарили, я прямо с удовольствием его читаю.
И что нового поняли про нашу страну?
Новое только то, что ничего нового не происходит. Когда люди удивляются каким-то происходящим вещам, я говорю, а что было лучше когда-то? Вы мне скажите, когда, при ком? При Петре? Когда, чтобы построить Питер, гноили людей. При Советском Союзе развивались, гну, конечно, рабский труд зэков использовали. Я не фанат ни одного правителя из нынешних, но когда мне начинают страшилки рассказывать про Путина, я отвечаю: Слушайте, на моём веку лучше не было. Может вы знаете какие-то варианты, но даже то, что я по истории изучал – там лучше не найдешь». Условно говоря, сейчас Николая II канонизировали и идеализируют, но при жизни народ-то его Николашкой Кровавым называл. Нужно или любить свою страну, принимать её, или уезжать.
Но опять же там будут свои проблемы и сложности. Не существует идеального государства, идеальной политической системы нет, чудовищный миф о том, что где-то есть демократия. Всё зависит от того, откуда вы черпаете информацию. Всегда смотрите, кто владеет этим источником информации, за каждым источником информации есть кошелек, мужик с кошельком.
Как вы с внуками время проводите?
У меня две внучки по шесть лет, внук год и два месяца. С мелким мы вчера на пианино играли авангардный джаз всеми руками и ногами, ему очень нравится. С девчонками поинтереснее, они и песенки поют, уже и юмор у них есть.
А из творчества «Чайф» они что-то знают наизусть, любят?
У нас в доме, никакого культа Владимира Шахрина и группы «Чайф» не существует. Я не думаю, что они понимают о чем я пою, им нравится про «бутылку кефира и полбатона», здесь всё понятно. Они просто любят своего дедушку и не важно, играет он на чём-то, поёт.
За что вы могли бы похвалить себя за 30 лет творчества?
Я думаю самое главное – это то, что мы смогли сохранить желание выходить на сцену, не потому что надо, а потому что нам нравится. Нам нравится извлекать эти звуки, быть вместе. «Чайф» одна из немногих групп, которая осталась командой, группо, не Шахрин и аккомпанирующий состав, а группа. Мы ездим всегда вместе, на одном автобусе. У нас отличная компания.
