18 июня – день смерти Максима Горького, он скончался в 1936 году.
Году в пятидесятом я спросил своего отца Виктора Ардова (он был членом Союза писателей со дня основания): "А ты был знаком с Горьким?" "Нет, – отвечал Ардов. – Я его боялся..." И в ответ на моё недоумение он объяснил... Когда Горький вернулся из Италии, Сталин сделал распоряжение, чтобы все его просьбы и пожелания исполнялись неукоснительно. Я полагаю, сам Горький не вполне сознавал своё безграничное могущество. Он по-прежнему вёл себя как истинный русский интеллигент, открыто заявлял о симпатиях и антипатиях... Так, например, без его вмешательства не мог бы быть напечатан "Золотой телёнок" Ильфа и Петрова. Книгу практически уже запретили, но Горький просил наркома Бубнова опубликовать роман, и тот не посмел ослушаться... Но с такой же лёгкостью он мог и погубить человека. Стоило ему дурно отозваться о сочинениях какого-нибудь литератора – и всё, ты погиб, ты уже не сможешь печататься. А то и в тюрьму угодишь... Вот почему отец боялся с ним знакомиться, даже попадаться на глаза.
В двадцатых годах писатель уехал за границу, а в 1924-м поселился в Италии. У моего отца был приятель – литератор Михаил Эдель. В молодости он окончил школу НКВД и стал служить на границе. Его застава располагалась на Украине в каком-то местечке. И вот однажды к нему пришёл местный житель – старый еврей. Он сказал: "Я знаю, что вы коммунист, что вы начальник, что вы чекист... Но вы же ещё и еврей... Так вот, я пришёл к вам, как еврей к еврею. Дайте мне совет. У меня единственный сын давным-давно уехал в Палестину, а я тут состарился и теперь хочу поехать к нему умирать... А меня отсюда не выпускают. Так вот, посоветуйте мне, как мне быть, чтобы мне разрешили уехать к сыну..." Эдель подумал и сказал: "Вы древнееврейский язык знаете?" "Знаю", – отвечал тот. "А писать на этом языке вы можете?" – "Могу". – "Так вот вам мой совет. Напишите письмо в Италию Максиму Горькому, чтобы он помог вам уехать к сыну. Но только пишите на древнееврейском языке. Горькому приходит много писем, но никто ему не пишет на древнееврейском, а потому он вашим письмом заинтересуется... И он вам поможет..." Старик поступил согласно этому совету и получил разрешение на отъезд.
Всем известен отзыв Сталина на стихи Горького "Девушка и смерть": "Эта штука посильнее, чем "Фауст" Гёте (любовь побеждает смерть)". Эта фраза в своё время породила анекдот:
Сталин говорит Горькому:
– А не могли бы вы написать такую штуку, где бы смерть побеждала любовь?
– Я попробую, Иосиф Виссарионович, попытаюсь...
– Попытайтесь, попытайтесь, Алексей Максимович... Попытка ведь не пытка, как говорит наш друг Лаврентий Павлович...
В молодости я знал Николая Николаевича Гусева. В начале двадцатого века он был секретарём Льва Толстого, а в пятидесятых годах часто жил в Писательском доме в Голицыне. И вот я помню, как некий литератор сказал Гусеву такие слова: "Горький пишет, что у Льва Толстого талант был больше, чем ум". Гусев взглянул на собеседника и произнёс: "А кто он такой сам-то, ваш Горький, позвольте спросить".
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
