Прошло почти четверть века с того дня, когда в нашем языке появилась новая аббревиатура – ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению).
В те августовские дни 1991 года я пребывал на своём приходе в селе Низком под Егорьевском. В воскресенье, 18-го числа, было две службы: утром – Божественная литургия, а вечером – всенощная под Преображение Господне. В самый праздник – 19-го – в нашем храме было довольно много молящихся. В частности, и по той причине, что после литургии положен чин освящения плодов – винограда, яблок и всех прочих. Когда служба отошла, я вернулся к себе в церковный дом и немедленно включил радио "Свобода". А слушать-то было что: в Москве разворачивались драматические события – противостояние ГКЧП и ельцинского Белого дома. И такая, помню, охватила меня тоска... Я реально представил себе, что будет, коли путчисты одержат победу... Мы вернёмся к застойным временам: в газетах опять ложь и хвастовство, в магазинах пустые полки, гэбэшники снова хватают диссидентов, изымают книги...
На вторник, 20-е, у меня была запланирована поездка в Егорьевск, в районный совет. Они обещали мне помочь достать новое железо для церковной кровли... Но я решил, что при таких событиях ехать туда бессмысленно – чиновникам будет не до меня... В тот день я не выключал свой радиоприёмник. И чем ближе к вечеру, тем большее удивление овладевало мною.
При официально объявленном "чрезвычайном положении" все "иностранные голоса" давали в эфир правдивую информацию, и становилось ясно, что у путчистов реальной власти нет... В конце концов я пришёл к выводу, что запланированную поездку в Егорьевск отменять не следует. 20 августа в девять утра я вошёл в кабинет секретаря егорьевского райисполкома. В то время эту должность занимала симпатичная молодая дама по фамилии Косорукова. Увидев меня, она сказала: "Отец Михаил, что у нас происходит?" "Вера Борисовна, – отвечаю я, – вы, представитель власти, спрашиваете это у меня, у сельского священника?" "А мы сами ничего не понимаем, – признаётся моя собеседница.
– Пока что приняли такое решение: следить, чтобы исправно работал транспорт, чтобы в магазинах были хлеб и молоко... А дальше ждём, что будет..." Вот такой у нас был разговор.
Ну а вернувшись в Москву, я получил полную информацию. Большое впечатление произвела на меня пресс-конференция путчистов, в особенности такой момент. Одна журналистка, обращаясь к Янаеву, спросила, понимает ли он, что ночью они совершили государственный переворот и какое из сравнений ему кажется более корректным – с 17-м или с 64-м?
Я высоко ценю поэта Владимира Вишневского. Он известен как автор остроумных "одностиший", но на августовские события он откликнулся четверостишием. Прежде чем это привести, я хочу напомнить читателям любимую присказку первого (и последнего) президента СССР Михаила Горбачёва: "Процесс пошёл..." А теперь строки Вишневского:
В унитазе начался процесс,
Как всегда, он бурен и кипуч...
Мы сегодня КПСС
Проводили в последний путч.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
