Чернобыль с высоты птичьего полета.
Кладбище зараженных автомобилей (Коряковка).
Минск решил заняться восстановлением земель, пострадавших после аварии. На "грязных" полях хотят вырастить "чистую" продукцию.
Совет министров Белоруссии принял программу ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС .
Фактическая задача проекта – вернуть к 2020 году загрязненные земли в экономический оборот. Авторы программы уверяют, что это вполне исполнимо. Для этого будут применены "специальные технологии". Кроме того на данных территориях планируют строить промышленные предприятия и жилье.
В самой Беларуси отношение к идее, мягко говоря, неоднозначное. Социологические опросы показывают, что большинство жителей республики не станут покупать ничего, что произведено или выращено на зараженных территориях.
– Работа по возвращению земель ведется постоянно, – говорит пресс-секретарь МЧС Республики Беларусь Виталий Новицкий. – Мы каждые несколько лет делаем новый атлас этих земель. Загрязненный участок постоянно уменьшается.
КПП "Дитятко"
– Насколько мне известно, загрязненные земли будут использоваться для посадки семенного зерна, – рассказал Metro замдиректора НИИ радиационной гигиены им П. В. Рамзаева Виктор Репин. – То есть собранное там зерно поступит на хранение, а через несколько лет его высадят уже в "чистую" землю.
И только этот урожай пойдет в пищу. В нем радиации уже не будет. – Меры по защите земель от радиации известны еще со времен СССР, когда шла подготовка к ядерной войне, – говорит начальник управления реабилитации пострадавших территорий МЧС Беларуси Геннадий Анцыпов. – Поэтому вопросов с нормами нет. В оборот возвращаются только земли, которые не хуже тех, которые уже используются сейчас.
Виктор Репин, замдиректора НИИ радиационной гигиены: "Использование загрязненных земель позволит сохранить семенной фонд".
Мнение
Виктория МельниковаВиктория Мельникова, редактор
"Светлое" детство Чернобыля
Для меня слова "радиация" и "Чернобыль" с детства были вполне привычными.?За три года до аварии на ЧАЭС я родилась в Новозыбкове,?который катастрофа сделала "зоной отселения". Это позже я узнала,?что мой город – столица Российского Чернобыля?и что я должна светиться в темноте.
Любая катастрофа очень быстро обрастает страхами,?и только те, кто живут в непосредственной близости к случившемуся, в какой-то момент просто забывают про опасность.
– Мы – дети Чернобыля,?–?этой фразой мы частенько упрекали нашего безжалостного физрука,?требовавшего от нас сдачи нормативов. Это не срабатывало, хотя расчет был тонкий. Ведь мы – дети Чернобыля – регулярно слышали сетования бабушек,?какие мы все слабенькие, болезненные,?чему свидетельствовали ежегодная диспансеризация с обязательным замером радиации в организме и УЗИ щитовидной железы.
Нас постоянно вывозили на оздоровление,?при чем не только в отечественные санатории. Мне, к примеру,?в 11 лет удалось отхватить поездку от "Красного креста" в Германию,?кого-то из моих одноклассников заслали в Испанию,?Италию,?Голландию...
В?подобных поездках нас нередко учили помалкивать о том, что мы из чернобыльской зоны,?дескать "нормальные дети" будут нас опасаться. Не правда,?с нами общались еще больше,?и частенько просили посмотреть,?светимся ли мы в темноте.
Что говорить,?если мой взрослый дядя с университетским образованием,?приехавший к нам как-то издалека,?заявил: "Как тихо! У вас птицы тоже вымерли?".
Что значит тоже? Мы же живые,?и едим?то,?что растет на этой земле,?иногда, правда, делая замеры радиации с даров леса и огорода. Хотя деньги, которые платит государство за проживание в "зоне отселения" в народе называют "могильными": 104 рубля в месяц за проживание,?около 700 – работающему в зоне.
Эти "могильные" в 98-м урезали на 50% после того, как сменили статус "зоны отселения" на "зону с правом на отселение". Сменили не везде,?а там, где радиация "рассосалась". Доходило до абсурда: жители одного села,?но разных улиц,?могли жить в разных зонах.
Через 7 лет статус отвоевали,?а заодно и получили перерасчет за годы "чистой" жизни. На те 20 тыс. многие устроили ремонты,?купили технику,?а кто-то и на похороны отложил – рак ведь никто не отменял.