Эта история началась со звонка женщины активисту движения «Альтернатива»: она рассказала ему о том, что её и ещё одного безногого мужчину по имени Николай долгое время насильно заставляла попрошайничать семья цыган. Ей удалось сбежать, но её товарищ остался в плену.
Услышав эту историю, я вместе с волонтёрами поехал в посёлок Старосырово, где находилась предполагаемая тюрьма, чтобы освободить узника.
– Это весьма странно. Обычно цыгане-рабовладельцы стараются не выделяться и ютятся в полуразрушенных и незаметных домах, – рассказал Metro лидер движения «Альтернатива» Олег Мельников, увидев огромный коттедж по указанному женщиной адресу. – Это явно нетипичная ситуация.
Вызвав полицию, мы устроили настоящую засаду, заблокировав все выезды и выставив часовых.
Когда приехали сотрудники правоохранительных органов, они отправились обыскивать коттедж и обнаружили в пристройке рядом с домом, о котором говорила бывшая рабыня, двух инвалидов, один из которых полностью подходил под её описание и которого звали Николай. Также там нашли паспорт неизвестной женщины.
– Я там с весны, как приехал с Украины, – рассказал Metro уже в отделении второй мужчина по имени Виктор. – Никто меня не удерживает.
Также он подтвердил, что действительно попрошайничает. Когда же речь зашла о деньгах, Виктор начал сильно волноваться и путаться. Он утверждал, что в день зарабатывает максимум 150 рублей, но при этом на такси в Старосырово и на свои нужды тратит около 500 рублей в день.
После допроса полицейские ошарашили нас новостью, которая стала очередным и самым главным сюрпризом – хозяин дома оказался опекуном Николая.
– Никто меня насильно там не задерживает, это мои родители, я их сын, -– заявил Metro Николай. – Мне тут нормально.
Он также стал отрицать, что знаком со сбежавшей женщиной, а найденный паспорт якобы принадлежит ему.
– Человек, с которым мы общались, запуган, – заявил Олег после общения с Николаем. – Он говорит, что он сын, а сам живёт в сарае. К сожалению, если они боятся, мы не можем ничего сделать, мы же не будем их красть и увозить.
Как рассказала Metro кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Института психологии РАН Мария Падун, возможно тут сыграл свою роль не страх, а чувство привязанности.
– Мы точно не знаем, какие взаимоотношения складываются между бездомными людьми и теми, кто держит их в рабстве. Плюс нельзя забывать о таком феномене, как стокгольмский синдром, при котором люди, взятые в заложники, начинают испытывать яркие положительные чувства к тем, кто их захватил. Это механизм психики – идентификация с агрессором. Он направлен на то, чтобы выжить в этой ситуации, чтобы почувствовать свою причастность к человеку, к которому привязана твоя жизнь. Учитывая, что они называли людей, с которыми живут, «папой» и «мамой», возможно, здесь речь идёт также о том, что в данном случае люди, лишённые семьи и эмоциональной близости, вот таким образом находят суррогат семейных отношений. В социальном центре им могут предложить безопасность, но вряд ли там могут возникнуть отношения, эмоциональные связи. В этом случае они выбирают пусть наполненные негативными эмоциями и насилием, но всё-таки отношения с этими людьми. Получается, что лучше пусть будет «семья» с насилием и агрессией, чем социальный центр с его казённой обстановкой и формализованными отношениями, сказала она.
