Краеведческая ячейка "Гэнгъ" запустила новый проект – генеалогический. Активисты планируют переписать "исторические", сделанные до 1946-го, захоронения на городских кладбищах. Начали с Малоохтинского.
Петербургская краеведческая ячейка "Гэнгъ" запустила новый большой проект – генеалогический. До этого активисты занимались исключительно архитектурой: в их портфолио – фестиваль "Крайкон", проект "Пора парадных" и сотни квадратных метров исторической плитки, отмытой от краски. Теперь они планируют переписать "исторические", сделанные до 1946-го, захоронения на городских некрополях: до сих пор в таком масштабе в Петербурге этим не занимался никто. Начали краеведы с Малоохтинского кладбища – и прямо в канун Хеллоуина.
– Нет, мы специально не старались попасть в эту дату, просто так совпало, – смеётся Мария Тычинина, генеалог и один из четырёх участников краеведческой ячейки "Гэнгъ". – Идея описать кладбища – а это точно такой же массив документов, как архивы, например – у нас зрела давно, просто мы технически не знали, как её реализовать. Могилы разрушаются, люди теряют информацию о том, где захоронены их родные. Мы хотим описать все старые захоронения, вместе с картографами составить схему кладбища, всё проверить и выложить в открытый доступ... История России такова, что сначала у нас была революция, потом Великая Отечественная, а потом – 90-е, и, например, семья из Хабаровска просто может не знать, что их предки похоронены у нас, на Малоохтинском.
Начал "Гэнгъ" с Малоохтинского, самого старого в Петербурге и сравнительно небольшого. За несколько часов краеведы описали 528 могил, меньше половины. Помогали им районные активисты из "Красной гвардии". Попутно Малоохтинскому поправили имидж: у этого кладбища дурная слава, якобы здесь нашли последнее пристанище преступники, колдуны и самоубийцы. На самом деле это историческое старообрядческое кладбище: "Это глупости, никогда бы здесь не похоронили ни алхимика, ни самоубийцу", – говорят активисты.
– Сколько там осталось старых захоронений на самом деле, пока непонятно. И вот что обидно: если бы мы начали на два-три года раньше, то описали бы гораздо больше. Представьте, вы подходите к могиле, видите, что недавно на ней была табличка или фотография, – и её уже нет, – рассказывает Metro Мария Тычинина. – Кстати, под слоем земли мы нашли надгробный камень 1869 года.
Перепись могил – довольно сложная работа. Во-первых, на кладбищах почти всегда холодно, как ни одевайся. Во-вторых, нужно быть внимательным к каждой детали и фиксировать всё вручную, не надеясь на камеру смартфона. В-третьих, кто-то в буквальном смысле должен расчищать дорогу.
– Щадящий метод для проявления стёртых надписей на камне – калька и карандаш – себя не оправдал, помог только мел. И ещё мы надеемся на обработку в фотошопе, – говорит активист.
Многие могилы на Малоохтинском представляют реальный эстетический интерес – к примеру, дореволюционное захоронение Скрябиных. Но краеведы говорят: их главная цель – фиксация памяти об умерших. И в том числе – в блокадные годы, таких захоронений здесь тоже много, пусть эстетической ценности у них нет. Зато есть ценность "моральная" и "генеалогическая".
– Примеров, когда в других регионах люди находили могилы своих близких после таких переписей, множество. Лично я загуглила фамилию своей прабабушки и нашла информацию, где она покоится… Всё это делают активисты – во Владимире, Магнитогорске и других городах, – рассказывает Мария Тычинина.
Следующим кладбищем в списке "Гэнга" может стать Пороховское – всё зависит от согласований. Кроме того, краеведы хотят охватить Ленобласть: сельские погосты разрушаются даже быстрее городских.
