Очередной фестиваль пройдёт с 18 по 20 февраля.
– Сегодня ты – самый популярный писатель по версии сервиса MyBook – 800 тысяч пользователей прочитали книжку. К тому же в апреле готовится к выходу третий сезон сериала "Беспринципные"…
– Книги сегодня являются частью экосистемы. Если раньше это был отдельный блок культуры, то сегодня книжка становится частью пазла. Один из вариантов развития книги – это экранизация, и будем честны, через экранизацию с книгой знакомится в десятки раз больше людей.
– Но здесь есть риск – сколько человек прочтут книгу после просмотра сериала? Есть на этот счёт какие-то данные?
– Мы живём в мире иллюзий, что все посмотрят сериал и пойдут читать. К сожалению, это не так. Привычку потреблять контент через телефон очень тяжело из человека теперь выбить. Всегда легче посмотреть, чем прочитать. И не нужно фантазию напрягать, потому что чтение – это работа фантазии.
– А ты можешь красивые цифры назвать? Рекорды Александра Цыпкина?
– Да у меня не такие уж и рекорды. Совокупный тираж всех моих книжек тысяч 400, не больше. И в этих цифрах процентов 10 скачиваний, но просмотров ролика, в которых артисты читают мои рассказы, миллионов 15–17. Ну ты понимаешь, вот и весь разговор.
– Есть такое мнение, что Цыпкин – это такой пионер, нашедший свой инновационный путь. Твои рассказы читают Козловский и Хабенский и огромная плеяда актёров. Есть какие-то рецепты успеха от Цыпкина?
– Я стараюсь, чтобы мои тексты превращались в различные виды культурного досуга, назовём это так. Я шучу, что это от жадности, что один и тот же текст я продаю 8 раз в разных видах, но это всё связано с тем, что мне интересно, чтобы тексты звучали с разных площадок. Шесть лет уже "БеспринцЫпным чтениям", мы провели их уже более 40 по всему миру. Не понимаю, почему этим путём не идут все остальные. Я всё ждал, когда остальные авторы будут делать то же самое. Я далёк от мысли, что мои рассказы какие-то особенные. Я конечно, пишу их по особым правилам, но повторить это для талантливого человека легко. Я ожидал такого бума, но этого никто не делает.
– А вот среди традиционного писательского сообщества насколько высок градус ненависти к Цыпкину, который совсем оборзел? Собирает залы, снимает сериалы и так далее… Зависть есть?
– Я, к счастью, столкнулся только один раз с агрессивным поведением со стороны одного писателя. А так у меня прекрасные отношения с коллегами по цеху. Я уверен, что и за спиной ничего плохого они не говорят. Безусловно, есть группа людей, которым моя деятельность не нравится. Возможно, они менее успешные. У них есть какое-то ощущение несправедливости
– Твои рассказы читают известные актёры. Было ли желание кого-то затащить, но они отказались?
– Ты знаешь, это было пару раз с актёрами очень старшего поколения, которым сейчас в районе восьмидесяти. В остальном ни разу не было подобной ситуации, всегда это складывалось на дружеских началах. Для многих это очень интересный опыт. Ведь когда приходишь в театр на Хабенского, ты всё равно видишь Хабенского в образе какого-то героя. А на чтениях ты видишь Константина Юрьевича как человека. В этом формат чтений сильно отличается от спектаклей.
– А обратная история бывала? Чтобы какой-то актёр к тебе просился, а Цыпкин говорил: "Нет, не возьму!"
– Сказать, что я кому-то резко отказал, я такого не помню. Бывали проекты, которые долго создавались. Например, Чулпан Хаматова читала Гузель Яхину, и я был очень рад, что она это делала.
– Раз уж мы упомянули Яхину... Ты можешь дать свою оценку, почему у некоторых граждан, простите, так порвало пуканы после сериала "Зулейха открывает глаза"? Такое было возмущение – "распять, выслать из страны" и так далее…
– Народ озлоблен. Появился Интернет и дал всем возможность высказаться, в том числе и не очень здоровым психически людям. Их не больше 10%, но в масштабах страны это миллионы. Кроме того, есть поколения, выросшие в Советском Союзе, и для них СССР кажется сакральным, критиковать его нельзя ни в каком виде. Есть люди, которые не любят, когда ковыряются в прошлом. И потом, количество критиков только кажется нам большим, это ложка дёгтя на цистерну. Я по себе знаю. На какой-то пост может быть 10 тысяч лайков и 20 негативных комментов. Я перестал из-за этого нервничать и воспринимаю это, как дополнительный трафик.
– Саш, у людей столько свободного времени, что у нас в социальных сетях сформировались такие цифровые тройки, которые выносят приговор за одну минуту, и начинается обсуждение морального облика гражданина Цыпкина...
– С точки зрения гражданина Цыпкина, они создают мне финансовую подушку. Чем больше они обсуждают, тем больше продаётся всего: книжек, билетов, всего остального. Они работают на меня. Ключевой валютой сегодня стало внимание. Люди гибнут, делая селфи, чтобы это селфи было крутым.
– Как человеку творческому – и любому на самом деле – отрастить себе броню? Ты молодец, тебе всё равно, а у нас любого можно забуллить в сетях за просто так.
– Ну ты начинаешь думать, а что реально произошло? Вот тебе написали, а дальше что? Кто все эти люди? Надо принять решение, чьё мнение тебя интересует. Дальше – тупо заблокировать все негативные слова, если тебя они задевают. Я первые полтора года в соцсетях находился в абсолютном пузыре. Комментировать могли только друзья. Потом, когда я отрастил себе броню, я вылез за бруствер, там мне в кепку накидали гранат, но мне было уже всё равно. Лучше опубликовать текст и огрести, чем не опубликовать. Потому что обязательно найдутся те, кому это понравится. Самые уродские стихи находят своего читателя и почитателя. И так во всём. Гораздо лучше написанная плохая книга, чем ненаписанная книга вообще.
– То есть нет ничего страшного в том, что сегодня в огромном количестве появляются левые люди, которые делают деньги из воздуха?
– Это вопрос, на который у меня нет ответа. Потому что Сеть, безусловно, сняла все барьеры между творцом и его зрителем. Нет больше издателей, которые тебя могут не пустить, продюсеров, которые могут сказать: "Это не годится". Это положительная сторона медали. Отрицательная сторона? Цензоры иногда бывают полезны с вкусовой точки зрения. Если мы не берём политический аспект, то так было в советском кино. Это касалось литературы, писатели добирались до нобелевских премий. Ведёт ли это к девальвации искусства? Судя по тому, что я популярен, – безусловно. Сегодня происходит понижение общего уровня, но я всегда считаю, что свобода лучше, чем несвобода. Осядет эта муть, и постепенно выкристаллизуются замечательные авторы.
– Как эксперта по социальным сетям обязан тебя спросить про "инфоцыган". Это любимая мною тема. Каждый может втюхать сомнительного качества книги, песни, живопись. Но тьма людей отдают деньги за семинары по успешному успеху.
– Я бы на твоём месте не был так скептически к этому настроен. Как и в любом новом информационном поле тут есть гении, очень талантливые люди, есть огромное количество шарлатанов, пока этот рынок не устаканился. И да, я знаю людей, которые зарабатывают на информационных марафонах десятки миллионов. Потому что 10 тысяч человек платят по 10 тысяч рублей, чтобы прийти к своей мечте.
– Почему это происходит?
– Во-первых, в некоторой степени развалилась система образования, система авторитетов, во-вторых, почва уходит у нас из-под ног, ковид нас поменял очень сильно, смерть стала непредсказуемой, рандомной. Мы жили полтора года в полном незнании. Теперь есть прививки, хоть какая-то система появилась. Не осталось ни одного места в мире, где можно было бы жить. Мир неспокойный, профессии стремительно исчезают из пространства, знания, которых тебе хватало раньше, обнуляются. И есть религия успеха, потому что "Инстаграм" всем показывает успешную жизнь. Плюс Россия – страна, в которой психология всегда считалась за паранормальную науку. У нас много людей психологически разрушенных, особенно к 30–40 годам, которые занимаются нелюбимой работой, живут с нелюбимыми людьми. Эти люди пытаются понять, что они в жизни делают не так, и тут им кто-то предлагает сделать прорыв. Это мы не затронули огромный рынок эзотерики, вот где клондайк! Люди за один расклад карт таро платят по 3 тысячи евро. И там просто сотни тысяч людей крутятся. Друг мой, мы вообще занимаемся не тем делом!
– Да я вообще тут пригорюнился, слушая тебя…
– Непонятно, куда идёт страна, куда идёт христианский мир и вообще весь мир. И ты сидишь в этом, отвечаешь за себя, за своих детей, за своих родителей и вот начинаешь метаться в разные стороны в поисках выхода – от предсказателей до коучей.
– Хотел о невеселом поговорить, про страх смерти. Я слушал на последнем "квартирнике" твои рассказы и был потрясён тем, что три из них (причем они шли подряд) были про смерть. Для меня открылся совершенно новый Цыпкин – не весельчак и шутник, а человек, который поднимает серьёзные философские проблемы. Насколько аудитория готова к такому Цыпкину?
– Отвечаю на твой вопрос. Так было всегда, просто ты концентрировался на весёлых рассказах. Это мой осознанный путь. Проще было бы заниматься только юмором. Я понимал, что юмор – это способ подготовить человека к драматическому рассказу. У меня даже самые печальные рассказы – они с надеждой. В них много мистики, это правда, мне эта тема интересна. Мне скучно думать, что когда мы умрём, всё просто выключится. Очень надеюсь, что на том свете у людей тоже всё в порядке с чувством юмора, иначе у меня будут большие проблемы.
– Ну вот я представляю себе веселого человека с чувством юмора, Цыпкина, который садится и пишет такие серьезные рассказы – жизнь, смерть, смысл жизни.
У части людей, которые растут на "Цыпкине из соцсетей", после такого признания произойдёт разрыв шаблона. В том числе еще и потому, что очень часто ты в соцсетях пишешь, что ничего не делаешь бесплатно, всё только за деньги, но при этом люди, которые интересуются твоей жизнью и работой, знают, сколько сил ты вкладываешь в благотворительность.
– Ну это же троллинг, я тем самым отсеиваю людей без чувства юмора. Более того, я и правда рад, что у меня есть коммерческий успех, позволяющий мне заниматься тем, что я хочу. Разрыв шаблона – это хорошо. И именно этот разрыв создает устойчивую связь с моим читателем. Мой образ в Сети – он такой саркастический по отношению к самому себе.
Я внимательный подписчик Цыпкина в его соцсетях, читаю тебя, что называется, "в подлиннике" и мне нравится твоя гражданская позиция и умение пройти между Сциллой и Харибдой. Может, через пять лет двинешь в политику?
– Никогда не зарекайся, но кому я там сдался? Что мне могут там предложить такого, чтобы туда заманить? Всё спасти? Я общаюсь с миром политики и понимаю свою некую профнепригодность. Может, это какое-то малодушие или эгоизм, но пока я понимаю, что это такой груз, такая ноша… Так что сейчас железобетонно нет. Может, через пять лет я увижу, что я что-то смогу изменить к лучшему. Сейчас мне много что не нравится, а есть многое, что нравится, поэтому я пока здесь и если пойму, что могу что-то сделать, я попробую. Вот от балета – могу заречься, а от политики не зарекаюсь.
