Metro поговорило с актёром Станиславом Румянцевым, сыгравшим главную роль в картине.
Как складывались ваши отношения с футболом?
– Сколько себя помню, я всегда был во дворе с мячом. Футбол по жизни мне очень помогал, когда я куда-то попадал, меня сразу брали в команду. В 9-м классе переходил в новую школу. Уже летом меня взяли в сборную, хотя я ещё ни дня не проучился. Пришёл 1 сентября – а уже за руку здороваюсь со всеми крутыми старшеклассниками, с которыми играл. Одноклассники задавались вопросами: "Что за парень? Откуда он всех знает?"
В кадетском корпусе я был нападающим. Однажды мы выиграли – 7:1, я забил 7 мячей. В память об этом у меня рассечена бровь. Лбами встретились – и меня унесли зашивать. Но я был счастлив, что принёс победу команде. Любовь к футболу со мной всю жизнь, а фильм подарил возможность реализовать ощущение от игры на большом стадионе. Кино и воображение помогли представить, что всё происходит по-настоящему – волнение от пенальти, внимание партнёров, давление и любовь болельщиков.
А за "Спартаком" в детстве следили?
– Я много играл в футбол, но мало его смотрел. Мои одноклассники болели за "Спартак". Через них я и узнал про команду. Но тогда в среде болельщиков футбол был способом выплеснуть агрессию. Классно, что я пропустил эту стадию и попал во взрослую фазу. Это спорт высших достижений, это игра, и тут нет места конфликтам и есть место уважению болельщиков других команд. "Спартак" для меня – семейный клуб, и любовь к нему у большинства с детства, когда папа впервые на руках принёс на стадион. И в нашем фильме есть мысль, что футбол – это одна большая семья. А вот более старшее поколение влюблялось в футбол, увидев игру Фёдора Фёдоровича. А моё знакомство с именем Черенкова началось, когда я получил сценарий с предложением попробоваться на роль.
Как проходил отбор?
– Со слов режиссёра, был долгий кастинг. Приглашение на пробы – это возможность поучаствовать в актёрской лотерее. Я не всегда был готов вытащить этот счастливый билет. На этот раз всё совпало. Важным было умение играть в футбол, быть с ним знакомым. Хотя сверхвещей не требовалось, потому что был дублёр, Роман Воробьёв.
Помогло и то, что я молодо выгляжу, ведь мы застаём 10 лет жизни героя начиная с юного возраста. Мне 35 лет, но стоит мне покороче постричься и побриться – и мне снова все дают лет 25.
Ну и, конечно, был важен жизненный опыт. Много чего со мной уже произошло, поэтому было зрелое понимание, как отыграть трудные ситуации и темы, заложенные в сценарии.
Что вы делали, чтобы подготовиться к роли?
– В ночи я прочёл сценарий, написал агенту, что приеду на пробы, и продолжил всё изучать: знакомиться с историей человека, отсматривать матчи и интервью. Важно хорошо подготовиться, чтобы на пробах не стараться, а просто играть, а режиссёр уже сам оценит подготовку и разглядит потенциал.
Я понял, что приду на пробы уже больше Фёдором, чем собой. Определил, что буду по-советски скромным, стеснительным, но включённым и излучающим свет и добро работягой. Пришёл на пробы с такой настройкой, уже близко к тому, что делал, когда снималось кино. Мы попробовали четыре сцены, у нас с режиссёром произошёл контакт. Дальше он взял время подумать. Был ещё повторный вызов с тремя сценами. После этого меня и утвердили.
Насколько сложно было превращать вас в Черенкова внешне?
– Обычно принято, что герой в одном образе проходит весь фильм. У нас проходит много лет в истории Фёдора. Нам приходилось считаться с тем, как он проживал свою жизнь, как менялся его образ. Мы хотели правдоподобности. Было много изменений. Молодой Федя – это один образ. Затем появляются молодые усы. Когда он становится известным на всю страну, у него кудрявые волосы благодаря химической завивке и усы постарше. Потом он избавляется от этой причёски.
Гримёры очень тщательно подошли к своей работе. Передача изменений возраста – это чудеса съёмок, правильного грима и света. При этом понятно, что кино – это условность, ведь артисту всегда одинаковое количество лет. Но люди уже так давно смотрят кино, что выучили этот киноязык и понимают, что рассказывается художественная правда. Мы принимаем некие условности, как в театре.
Как проходил набор спортивной формы?
– Каждый спорт даёт свою телесную трансформацию. Из-за того, что в моей жизни на место футбола в какой-то момент пришли единоборства, у меня был большой и мощный верх и достаточно лёгкие ноги. Как в шутках, где человек пропускает "день ног". Не могу сказать, что они не были развиты, но нужно было ещё усилить. С накопленными годами мышцами пришлось попрощаться, потому что съёмки начались с периода, где Федя молодой. У меня было где-то шесть тренировок в неделю в зале. Я крутил педали и сбрасывал мышечную массу.
Как на стадионе "Динамо" в Петровском парке провожали Фёдора Черенкова
В фильме есть переломный момент, где Феде чуть не хватало "физики" и с ним начал заниматься тренер, чтобы Черенков был чуть более неуступчив в единоборствах. И там пришлось быстро восстанавливать плотный верх. Мне помогал тренер нашей сборной по пляжному волейболу Степан Акелькин. Он составлял мне программу питания и тренировок. Мы были на связи каждый день. Я фотографировал всё перед тем, как съесть, чтобы он знал, сколько калорий я употребил.
Четыре месяца я ел одно и то же на завтрак, обед и ужин, понимая, что это часть моей подготовки к роли. Такая же, как когда я крутил педали или бегал. Мне нравилось ощущение, что я не только читаю, смотрю или воображаю что-то про Федю, а ещё и телесно готовлюсь к роли. Восхищаюсь актёром Кристианом Бэйлом, который меняет свою форму для различных проектов. Есть и яркий пример Александры Бортич в работе "Я худею". Многие думают, что сложно только худеть – но и набирать сложно. Все эти трансформации – это тоже часть актёрской профессии. Когда-то я набрал килограмм 12–15 для роли, но проект не запустился. Два месяца работы – и я вернулся к своим кубикам.
Получилось ли передать футбольное волшебство Черенкова на поле?
– Мы потратили на съёмки больше 80 смен. Обычно кино снимается в 2 раза быстрее. Такие сроки получились именно по причине футбола. Мы по 12 часов бегали на солнце по полю. Были воссозданы какие-то документальные кадры, старались повторять точь-в-точь детали и голы. Все были интегрированы в схемы, знали, кто куда смещается, где открывается, как обыгрывает и бьёт. Это балет в хорошем смысле.
Была задача снять футбол так, как его никто никогда не снимал, сохранив понимание для зрителя, какая комбинация происходит на поле: куда перемещается мяч, кто где открывается. Обычно это показывают как условность, говоря, что главное не футбол, а то, что происходит с героем. А нам нужно было профессионально снять для людей, которые любят футбол. Были задействованы коптеры, машинки с камерой на пульте управления, краны, запрограммированная роборука. Операторы придумали систему, названную "Бешеная корова", когда одна камера снимает ноги, вторая – верх, чтобы можно было разделять и при необходимости заменять дублёром.
Сложно показать гения, но мы постарались передать не быстрые ноги или невероятный финт, а его футбольный интеллект: видение поля и чувство партнёра. Уже на уровне подготовки было понятно, что мы покажем, как он видит забегание между игроков и даёт плассерок, который обязательно пройдёт. А за фирменный приём Феди "перекидывание вратаря" режиссёр меня шутя хвалил: "Стас, это единственное, что у тебя хорошо получается". Просто так совпало, что я и сам люблю этот финт.
Как подходили к деликатной теме психологических проблем Черенкова?
– Актёр всегда привносит в кадр себя. Задача состоит в том, чтобы соединиться с героем. Соединение происходит на многих уровнях, в том числе на внутренней боли. Нужно найти в себе схожие сожаления, переживания, трудности и внутренних демонов, которые были у героя. Мы играем собой, своим нутром, своими переживаниями, соотносящимися со сценой, которая снимается, с темой, которая поднимается. Берёшь лопату и идёшь в себе копать глубоко-глубоко, доставая всё запрятанное.
Страх считается самым сложным в актёрском мастерстве, что можно сыграть, потому что есть много связанных с ним физиологических процессов. Мы видим, боится человек в кадре или нет, ощущаем это на чувственном уровне. Если мы верим человеку, знайте, он боится по-настоящему в этот момент, что соотносится с героем. Это не играется.
Если мой герой сидит на лавочке и делится с доктором, что ему страшно, что он потерял надежду и не знает, как дальше жить, то и я переживаю те же чувства, просто связанные с моей жизнью. На этом уровне и происходит соединение, передаются все сложные, сильные эмоции.
Задача артиста – оголиться, открыть свою душу и впустить всех посмотреть, что там происходит с тобой. Мне посчастливилось поработать с режиссёром Сергеем Николаевичем Арцибашевым. Он сказал одну фразу, которая направляет меня по жизни: "Сцена – это возможность исповедаться, прикрывшись маской персонажа". Это моя исповедь, и я прикрыт тем, что это ведь кино и это Федя делится своими переживаниями. А значит, я могу быть на 100% откровенен со зрителями и рассказать обо всех своих трудностях и болях, потому что никто не будет знать, что они мои.
Переживаете, что близким Черенкова и болельщикам "Спартака" фильм может не понравиться?
– Я вообще ничего не боюсь по жизни. Понятно, что будут люди, которым не понравится. Без этого никуда. Я защищён знанием, что невозможно всем понравиться. Так не бывает. Перед людьми, которые создают кино, нет такой задачи. У нас была задача рассказать историю о человеке, о личности, о футболисте, познакомить с ней зрителя и подарить надежду людям, которые оказываются в подобной ситуации. И по тому, как сильно развилась работа с психологами и психотерапевтами, понятно, что люди сейчас больше к этому открыты, готовы трансформироваться. Задача кино – подарить надежду через просмотр истории человека, как он преодолевал и чего достиг, и сказать: "У вас тоже всё получится. Главное – не сдаваться, какие бы сложности ни выпали на вашу судьбу".
Я бы размышлял критериями, трансформирует ли это кино, даст ли сил идти дальше, бороться в профессии за своё, достигать. Если трансформирует, значит, мы с задачей справились. А ответственность, конечно, есть. Она не может не накладываться, когда исполняешь роль реального человека. Я четыре месяца проживал жизнь Фёдора Черенкова с теми настройками, которые выбрал. И его дочь Анастасия была на съёмках, видела моё существование вне кадра. Она мне сказала, что я ей очень напоминаю папу. Все съёмки она называла меня папочкой, а я её – дочей. А уже после премьерного показа мы оба, заплаканные, нашли друг друга в зале и обнялись. Главные критики и реальные участники тех событий – Настя Черенкова, Сергей Родионов и Ринат Дасаев – сказали, что очень волновались перед просмотром, но зря, так как создателям картины удалось самое главное – снять кино про Фёдора Фёдоровича и передать его таким, каким он был.
Пять фактов о звезде
1. Служба
Проучившись 2 года в МГТУ им. Баумана, Станислав попал на срочную службу в Северный флот. После демобилизации Румянцев попробовал себя в качестве модели и каскадёра, затем поступил в Школу-студию МХАТ.
2. Карьера
Во время учёбы играл не только в стенах альма-матер, но и в Театре сатиры, "Театре.doc" и Центре им. Мейерхольда. Принимал участие в спектакле "Mашина Мюллер" в "Гоголь-центре". Сыграл Дубровского в иммерсивном спектакле "Черный русский".
3. ТВ
Актёр был ведущим реалити-шоу об экстремальных путешествиях "Горизонт приключений" на телеканале HDL, в 2021 году получил национальные премии "Золотой луч" и "Большая цифра". Ведущий передачи "Я животновод" на ЗооТВ.
4. Личная жизнь
Незадолго до премьеры "Федя. Народный футболист" артист женился на актрисе и модели Алине Бородиной.
