Metro продолжает серию публикаций, приуроченных к тридцатилетию со дня аварии на четвёртом блоке Чернобыльской атомной электростанции.
Один из традиционных пунктов экскурсионных программ в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС – посещение самосёлов. Сейчас их осталось совсем немного, меньше сотни человек, хотя в конце 80-х их было больше тысячи.
Ликвидатор и журналист Александр Наумов уже несколько десятилетий общается с самопоселенцами. Его расстраивает, что многие туристы относятся к самосёлам как к папуасам. Зато они ни в чём не нуждаются.
– Это люди преклонного возраста, – рассказывает Metro Наумов. – К ним регулярно приезжает автолавка с продуктами питания, их посещает врач. Самосёлов также контролирует администрация зоны отчуждения.
Чернобыль 30 лет спустя: Как живут сейчас в белорусской зоне отчуждения
Большинство самопоселенцев вскоре после аварии на АЭС получили квартиры в городах, но отказались от них – в основном, в пользу родственников.
– Если женщина провела всю жизнь на усадьбе, а ей предложили поселиться на девятом этаже городского дома, то, конечно, она вернётся в свою избу, – поясняет Наумов. – Сейчас самосёлов очень мало, в основном они живут в Чернобыле, где есть своя инфраструктура. Едешь по Чернобылю и видишь надпись на заборе: «В доме живёт хозяин». Проезжаешь по другой улице: «В доме живёт хозяин». Но таких домов остаётся всё меньше и меньше.
Самосёлы стараются сами обеспечивать себя продуктами питания, поскольку живут на натуральном хозяйстве.
– Кроме хлеба, соли и спичек большинству из них ничего не нужно, – говорит Наумов.
Бывает, самопоселенцев навещают родственники, а летом к ним приезжают внуки-правнуки. Однако чаще всего эти люди встречают в своих домах чужих людей – туристов и журналистов. Но к этому они давно уже привыкли.
Если, не доезжая десять километров до Чернобыля, свернуть на дорогу к Стахолесью, то вскоре попадёшь в село Купуватое, где живут девятнадцать человек. Туристы с удовольствием ходят к 84-летней Анне Заворотне, которую здесь все зовут просто баба Ганя.
Взрыв на Чернобыльской АЭС глазами ребёнка: На фоне станции я была как мышка
«Ох и славный самогон у бабы Гани, – пишет в Facebook Ярик Курашев. – Всем рекомендую! А какие солёные огурчики под самогоночку, обалдеть!» «Баба Ганя – славный учитель, всего за пять минут научила грибы чистить и готовить их», – восхищается Дмитрий Тяжлов. «Помню, когда была школьницей, после смерти бабушки ездила в село Купуватое и ночевала у бабы Гани – уже тогда её так называли! – вспоминает Татьяна Мраморнова. – Мне уже за пятьдесят, а баба Ганя жива и выглядит чудесно! Да ещё и в Чернобыльской зоне! Феноменально! Очень рада за неё – она добрый, хороший человек!»
– До аварии баба Ганя работала дояркой в местном колхозе, – рассказывает Metro технический директор МОО «Центр ПРИПЯТЬ.ком» Александр Рыбак. – Давным-давно у неё был сын, но он умер в двухлетнем возрасте от аппендицита, так как «скорая» не довезла его из села в чернобыльскую больницу.
Когда Купуватое включили в зону, всех эвакуировали, а бабе Гане и её родным дали квартиру в Макаровском районе Киевской области, но она вернулась в родные места, отдав новоприобретённую жилплощадь кому-то из родственников.
Чернобыль 30 лет спустя: В зону отчуждения едут за вдохновением
– Завела живность, огород, – продолжает Рыбак. – У неё очень старый полесский дом, но он выглядит хорошо и сможет простоять ещё долго. В доме у неё две комнаты, печурка. Есть электричество. Воду берёт из колодца. По участку задорно бегают куры. Если не смотреть вокруг, кажется, что это обычное подворье. Из родни у бабы Гани осталась только сестра-инвалид, и сейчас у неё силы остаются лишь на содержание кур. Ей уже 84 года, но она светится энергией!
Туристы часто спрашивают бабу Ганю, пользуется ли она дозиметром, не боится ли радиации. Бабушка лишь смеётся в ответ и предлагает попробовать голубцы из печи.
– Загрязнение здесь хоть и есть, но минимальное, – объясняет Рыбак. – Поэтому многие овощи чистые. Там, где она живёт, радиацию надо искать вдумчиво и очень долго. Это не значит, что там чисто, загрязнение есть, но увидеть его дозиметром нельзя, лишь в лабораторных условиях.
Баба Ганя любит повторять, что радиация ей безразлична, поскольку знает она о невидимом враге лишь то, что тот где-то есть.
– Какая у нас жизнь? – улыбается бабушка, услышав традиционный вопрос. – Тяжело, но, пожалуй, неплохо. Ведь мы – дома!
